"The n e v e r e n d i n g story"

[elladan]

Подарок..
Бесценный.
Невероятный.
Важный.
Восторг!...
Спасибо, мой Король......


"The n e v e r e n d i n g story"
~
Лайнел был великим королем прошлого. Благородный король, великий король, милосердный король – так звучало вокруг да около него.
Слово всегда было его оружием. Несмотря на то, что он был сильнейшим магом своего времени, в первую очередь он использовал не магию, а именно свой дар убеждения и обаяние. Однажды он решил захватить мир, однажды он полюбил, больше всего на свете; однажды, в один переломный момент своей жизни, нашел крестьянского мальчишку, Элиота – так его звали; а еще однажды он погиб…
~

Жил-был король, жил-был король,
он храбрый был, как лев,
жил-был король, жил-был король,
король без королев.
Он, кроме хлеба, ничего
не ел, не пил вина,
одна отрада у него
была: война, война.

И день и ночь в седле, в седле,
и день и ночь с мечом
он мчался, мчался по земле,
и кровь лилась ручьем
за ним, за ним, а впереди
рассветный ореол,
и на закованной груди
во мгле мерцал орел.

Ночь, что расцветала яркими, темно-синими оттенками и окутывала замок и добавляла уверенности в себе. Завтра – великий день; завтра должна случиться коронация, завтра наступала весна, и это означало начало; путь, что только начинался. Прошлый король умер: «Да здравствует король!», но на сердце тоска и Лайнел знал, что он первый среди равных и лучший из лучших. Несмотря на юный возраст, смог собрать огромное количество сторонников, а потому точно был уверен, что народ будет его любить. Отец точно гордился им вплоть до своей смерти, и Лайнелу всегда было словно море по колено, ведь точно знал, что его никто не остановит. Тем более тогда, когда на инициации попросил себе силу гипноза. Магия защиты – этот флаг несла гордая династия Вилэйн. И пусть кто опровергнет те слова, что гипноз и иллюзии являются защитой.
Маленький, светловолосый мальчик со всеми иллюзиями этого мира.
Пусть хоть кто-то посмеет сказать «против».
– Да будет так, – сказал тот, кто проводил коронацию и надел на него корону, – да здравствует король!
И всюду разнеслись крики ликования, и все были счастливы.
Все любили своего короля.
Еще одно воспоминание о весне — предложение руки и сердца для самой прекрасной, восхитительной Лилиан, что была рождена чтобы быть королевою и должна была править рядом со своим королем. Она была вся такая острая и звонкая, черноволосая с тонкими чертами лица, в чем-то строгая, в чем-то, как казалось некоторым, слишком жесткая, а потому многие потом не хотели подходить к королеве и сразу направлялись к королю. Самое главное, что он любил ее, а она была его королевой, и он весь мир хотел подарить лишь ей одной. Его солнце и звезды; его лилия.
Одно огорчало королеву: не было у них детей. Ни дочерей, ни сыновей.
Всему свое время.
Оранжевое солнце раскрывало свои объятия для начало нового дня, и играло разными оттенками в зеркале. Вот очередной луч отразился о корону, когда Лайнел надел ее себе на голову. Он не всегда знал, когда следует остановиться, а потому понял, что он единственный кто достоит править всем этим миром. Лоранд был его кумиром, он словно стоял у него за спиной и указывал, что нужно делать дальше. Именно Лоранд был последним из великих, и Лайнелу суждено было войти в историю. Жажда власти – вот был его порок, а может все-таки и добродетель, ведь все что происходило, всегда бывало лишь во благо.
Благими намерениями вымощена дорога твоя.

Летели дни, неслись года,
он не смыкал очей,
о, что гнало его туда,
где вечный лязг мечей,
о, что гнало его в поход,
вперед, как лошадь — плеть,
о, что гнало его вперед
искать огонь и смерть.
И сеять гибель каждый раз,
топтать чужой посев...

То было что-то выше нас,
то было выше всех.

Ответь, ответь, найди ответ,
тотчас его забудь,
ответь, ответь, найди ответ,
но сам таким не будь.
Он пред врагами честь свою
и шпагу не сложил,
он жизнь свою прожил в бою,
он жизнь свою прожил!

Лето. Лето играло различными яркими цветами и рассказывало о том, что Лайнел самый великий, самый могущественный король своего времени. Все любили короля и были преданны ему. Именно тогда появился маленький крестьянский мальчишка, имя его было – Элиот из рода Рейвен. Мальчишка с огромным потенциалом, что должен стать величайшим магом на земле и вогнать нож в спину.
Он помнил момент первой встречи, когда ему лишь на ухо шепнули о том, что, мол появился крестьянский мальчик, что стихиями практически правил и что наверняка ему было многое судьбою уготовано. Он помнил, как его привели к нему; Лайнел уже тогда знал, что, так или иначе мальчишка сможет почувствовать вкус власти, а потому покинет своего короля. А пока Элиот был ему предан до самых кончиков своих грубых пальцев, а потому с готовностью упал на правое колено и положил руку на сердце, поднимая восхищенный взгляд.
– Рад приветствовать тебя, Элиот, – он благосклонно кивнул, улыбнулся и показал жестом, что тот может подниматься с колен. «Первые среди равных», – а потому никогда не стоило себя ставить выше остальных.
– Благодарю вас за оказанную мне честь, – мальчишка словно пытался впитать все то, что творилось вокруг него, но какой же неестественной казалась его речь. Крестьянин все равно оставался крестьянином, хоть и фамилия у того была черная и кричащая. Рейвен.
– Я вижу, что ты боишься, ничего... Это пройдет со временем, – мягко говорил Лайнел, подойдя к нему чуть ближе, – тебя будет ждать множество искушений и соблазнов, ведь дворцовая жизнь так и наполнена ими, но я уверен, что ты сможешь с ними справиться. Я прав? – он говорил, смотря прямо в глаза, ведь те всегда являлись зеркалом души, но видел там лишь свое отражение.
– Конечно, Ваше Величество, – тут же заверил его Элиот, по-прежнему не отводя взгляда в сторону, ведь на то имел лишь право только король, а кто он такой, чтобы…
– Пошли, – взмах рукой и вокруг засуетились слуги, захлопали двери, полетели приказы.
Это было лишь начало конца.
А сейчас он попросил забыть его крестьянское имя и представить его как Нейл. Новая судьба, новый виток.
– Значит, ты хочешь, чтобы тебя звали Нейл? Я правильно понял?
– Совершенно верно, Ваше Величество, – он легким движением руки взъерошил свои волосы, – просто я подумал, что это имя звучит… благороднее, – неуверенно продолжил мальчишка.
– Хорошо, – благосклонно кивнул король, – если тебе так будет лучше, я буду только рад тебе помочь.
но разве имя может спасти от низкого происхождения?
– Благодарю вас, мой король, – он быстро поклонился из зала и вышел.
Сколько таких преданных ему людей было? Скольких утянул за собой, словно бездна? Слово его было его силой и все, что он говорил, словно западало в душу. Но этот… мальчишка был для него загадкой. Он чувствовал ложь, он чувствовал подвох и амбиции, но разве тебе могло врать твое отражение?
конечно, нет, Лайнел, о чем ты
Зеленые сады, бесконечные леса, именно так звучало лето. Оно всегда было наполнено буйством красок и означало пик своего развития. Дальше всегда будет лишь падение, но разве кто-то будет задумываться о происходящем, когда…
«Забавно», – лишь одна мысль на буйстве стихий во время инициации. Страх стоял по правое плечо от короля, наблюдая за происходящим и был уже готов схватить того за горло, но ничто не могло напугать его, великого Лайнела, тем более сейчас, когда была пройдена часть пути. Яркими, переливающимися красками светился весь зал, магия была выбрана.
Потом прозвучат вопросы «Как же так вышло, ведь я просил совершенно о другом?».
Я горжусь тобой, так ответил Лайнел тогда, и каждое его слово, каждый жест был пропитан гордостью за этого мальчика. Но в сердце еще ярче загорелась черная червоточина, что манила за собой и указывала путь.
он сильнее, этот мальчик так ведь, так? и пусть ты обладаешь всеми иллюзиями этого мира, он с м о ж е т тебя убить, о Лайнел-Лайнел. Избавься от него, пока не поздно. Но он тебе слишком нужен, да? О что ж, тогда
Вверяюсь в руки твоя. и будь, что будет.
«Да будет так», – когда получил записку о смерти его родителей. С его легкой руки они погибли, но кто же знал, кто управлял шахматной доской? Кто направил разбойников по нужной дороге? Цель ведь всегда оправдывала средство.
Лайнел знал, что для Нейла значила его семья. Несмотря на то, что двор затянул мальчишку за собой, он был человечнее многих тех, кто его окружал тогда. Разговор был в тронном зале, нет… в комнате, что прилегала к его покоям… конечно. Такая обстановка всегда располагала к себе и позволяла принять сложные решения, впрочем, какая разница все уже расплывается со временем и перед с м е р т ь ю все очертания словно теряются, но он помнил начало разговора.
– Я… сожалею, – так начал он этот разговор, протягивая письмо. Нейл резко и растерянно схватил его, ведь что могло там быть? Он не верил, когда читал, хоть делал это медленно и вдумчиво, словно боялся ошибиться, словно… забывал слова. Лайнел помнил его растерянный взгляд, помнил злость, помнил сжатые кулаки и острые слова, что тогда слетели с его языка. Мальчишка не хотел войны, но сейчас задело и его, а потому нужно было лишь осторожно подтолкнуть его в бездну и наблюдать за его падением.
– Я хочу это остановить, Нейл, ты со мной? – ведь я должен править этим миром. Тогда он уже сидел рядом с ним и показывал, что ему трудно далось решение о войне, что он пытался решить все миром.
– Да, мой Король, – отныне и во веки веков.
– Мы отомстим за твоих родителей. Виновные будут наказаны, – Лайнел легко приобнял всего лишь мальчишку.
Король всегда любит всех своих поданных, но любовь короля всегда следует заслужить. А еще это все так легко было потерять. Короли так непостоянны и переменчивы, а потому…
– Все что угодно, Ваше Величество. Я слушаю ваш приказ, – всегда следует оставаться на стороне короля, чтобы выжить, а не вкусить сполна иллюзию жизни и потерянные возможности, когда остаешься один в темноте, и лишь маленький светлячок будет тебе указывать путь. Или нет.
Один, ты совсем один, Нейл. И никому не нужен. Все, кому ты дорог, погибли. И лишь я один остался рядом.
хотя сердце твое, чувствует ложь, но рано еще ждать предательства.
разве он одинок?

~
Лайнел сидел в тронном зале, прикрыв глаза, отстукивая пальцами невидимый никому ритм. Четыре удара, четыре как барабаны, которые отправлялись на войну.
Это началось.
Он продолжал сидеть и вслушиваться раз-два-три-четыре. Время словно замедлялось. Раз-два…
– Ваше Величество? К вам…
– Да, пусть заходит.
Зашел совсем юный, светловолосый мальчик с темными глазами, он уверенно огляделся по сторонам, а после посмотрел на сидевшего на троне короля.
Дойдя до центра зала, он с готовностью упал на одно колено – правое, как и было предписано правилами этикета.
– Встань и иди, – молвил король, и его поданный тут же с готовностью подскочил. Темные глаза искрились в свете факелов.
Лайнел улыбался в ответ, вставая со своего трона и направляясь вперед.
– Это тяжелое решение для меня, Нейл, – сказал он, опустив руку ему на плечо, – но пришло время.
барабаны зовут на войну
– Это так необходимо?
«необходимо? смеешься? ведь я – король».
– Ты сам знаешь, что произошло. Я хотел избежать войны.
«милая, нам нужна эта война, понимаешь?
нужна. п о н и м а е ш ь?»
– Я понимаю, мой Король, – с готовностью произнес мальчишка, кивая и с уверенностью глядя на Лайнела.
– Завтра великий день, Нейл. Я рад, что ты будешь рядом, – он быстро обнял его, – теперь можешь идти, – Лайнел напоследок потрепал его за плечо.
Мальчишка, – на губах короля играла усмешка. Рано или поздно мы будем по разные стороны, а пока…
«do you hear the people sing?»
Впереди ярко-алым цветом горела война, на руках уже виднелись кровавые отпечатки, а багряный закат лишь подчеркивал происходящее. Гнев светился в глазах короля, словно отражал войну, что только началась. Мальчишка… мальчишка пытался его отговорить… говорят, он ушел на другую сторону, убив огромное количество тех, кто воевал с ним плечом к плечу.
Но нет, если воевать, то воевать до самого конца. Пока мир не будет принадлежать мне.

Гони, гони, гони коней,
богатство, смерть и власть,
но что на свете есть сильней,
но что сильней, чем страсть.
Враги поймут, глупцы простят,
а кто заучит роль,
тот страстотерпец, тот солдат,
солдат, мертвец, король.

Желтыми красками всегда играла осень, скатывалась вниз путь-дорога, и все шло к своему окончанию. Особенно тогда, когда получил письмо о том, что его солнце и звезды убил тот самый мальчишка, а самое главное он убил невинного ребенка, его сына, наследника трона – Адриана, которого они так долго ждали, так долго молились всем силам, так…
Он молчал, когда принесли вести о предательстве. Молчал, когда узнал о королеве. Ведь никто, никогда не должен знать, что твориться на душе о короля.
О том, как там нарастала ненависть. С каждой секундой, с каждым мгновением рос комок ярости, что должен был сметать все на своем пути. Его солнце и звезды мертва, ее не вернуть, никто отныне не мог его остановить. И пусть он сам всегда принимал решения, пусть Лилиан иногда в чем-то перегибала, но это был его якорь, его светлый путь во тьме, его надежда, что умерла, точнее, жестоко убита.
Вместе с его маленьким сыном.
Ты что-то говорил о жестокости, так ведь?
Ты умрешь, Нейл. А я и дела мои всегда будут живы. Удача будет на моей стороне, и я отомщу за свою любовь.
У м р и

Простись, простись, простимся с ним,
простимся, чья вина,
что тишь да гладь нужна одним,
другим нужна война,
и дробь копыт, и жизни дробь,
походные костры.
Одним — удар земли о гроб,
другим — кларнет зари.

Битва, что последнюю стала, смела все на своем пути. И живое, и мертвое замерло, когда они схлестнулись в поединке. День сменялся ночью, ночь уходила обратно, а они так и продолжали сражаться. Вокруг лишь пустота, лишь черное пятно. В руках Лайнела – иллюзии, что невозможно распознать, в других – почти вся магия этого мира и даже немного больше. Лишь шаг – падение с отвесной пропасти; второй и силы уже на исходе и обоих. Удар меча звонкий, хоть ничего и не осталось, победа была так близка, если бы не свежий глоток и прилив энергии для серого, а потому ненужному мальчишке.
А зима всегда означала с м е р т ь и конец пути. Голубыми искрами разлетался снег на душе, инеем покрывались ветки, и все словно замирало за миг до последнего удара сердца.
Перед смертью мы всегда остаемся одни, и вихрем пролетают все воспоминания. На одной чаше весов — свет, на другой — тьма, что за собой тянет.
Когда остается лишь один удар сердца, когда уже чувствуешь холодное лезвие металла возле своей груди, когда ворон принес вместе с собой манящее дыхание смерти, ты знаешь лишь одно: впереди пустота, твои деяния покроются серой пылью времен, а последнее что ты будешь помнить — темные глаза, что будут полны ненависти.
Face the Raven, Laynel

~
— Как ты хочешь назвать нашего сына, Серый? — легко поинтересовалась она, когда сидела на кровати, болтая ногами в воздухе.
— Лайнел, — уверенно сказал он, несмотря на Лайдену, — имя моего Короля.
— Мне все равно, — она пожала плечами, подошла к нему и обняла, — твой ребенок и тебе его воспитывать.
… со всеми иллюзиями этого мира.